— Есть множество мест, где ты мог бы укрыть­ся, — говорит Арианна. — Ты умный парень, а значит, шансы дожить до восемнадцати есть.

Коннор настроен скептически, но одного взгляда в глаза Арианны оказывается достаточ­но, чтобы сомнения умчались прочь, пусть и ненадолго. Сегодня ее глаза по цвету в точности как фиалки — с красивыми серыми прожил­ками, расходящимися от центра к краям зрач­ков. Арианна — истинная жертва моды. Как только ей становится известно, что появился новый пигмент для глаз, она тут же отправляет­ся делать впрыскивание. Коннор никогда не был рабом модных тенденций. Его глаза оста­лись такими же, как при рождении. Карими. У него даже татуировок нет, в отличие от мил­лионов детей, украшенных всевозможными картинками с младенчества. Если кожа Коннора когда-нибудь и меняется, то только после ле­та, когда ее покрывает загар. Но на дворе но­ябрь, и загара уже нет и в помине. Коннор пы­тается привыкнуть к мысли, что нового лета ему не видать. По крайней мере, в качестве Коннора Лэсситера. Но поверить в то, что твоя жизнь закончится в шестнадцать лет, ре­шительно невозможно.

Фиолетовые глаза Арианны наполняются слезами и блестят, как аметисты. Она моргает, и слезы капают и текут по щекам.

— Коннор, мне так жаль.

В объятиях Арианны мальчик мгновенно успокаивается, и кажется, на свете никого, кроме них, нет. В этот момент Коннор чувствует себя в безопасности: никто не может до него до­браться... но Арианна опускает руки, и наваж­дение проходит. Мир возвращается на круги своя. Коннор снова обретает способность ви­деть, слышать и чувствовать. По шоссе, находя­щемуся прямо под ними, пролетает автомобиль, и балка, на которой они стоят, вибрирует. Во­дитель не имеет ни малейшего представления о том, кто находится наверху, а если бы и имел, вряд ли бы заинтересовался. В конце концов, Коннор — всего лишь очередной мальчишка, которому осталась лишь неделя до разборки.

Слова, которыми старается утешить его Арианна, больше не помогают. Да и услышать их из-за непрекращающегося шума проезжаю­щих автомобилей нелегко. Ребята выбрали не лучшее место, чтобы спрятаться. Сидеть на балке силовой конструкции автомобильного путепровода — занятие опасное. Увидев та­кое, взрослые обычно укоризненно качают головами, втайне надеясь, что их дети подоб­ными вещами не занимаются. Впрочем, для Коннора это не попытка продемонстриро­вать неповиновение и не бесшабашная вы­ходка глупца, не осознающего опасности. Просто мальчику отчаянно хочется почувствовать себя живым. Сидя на балке, скрытой от взглядов водителей за большим дорожным знаком, он чувствует себя в безопасности. Да, один неверный шаг, и он неминуемо свалится прямо под колеса. Но Коннору к опасности не привыкать.

Он впервые привел сюда девочку, хотя Ари­анна этого и не знает. Закрыв глаза и присло­нившись к вертикальной балке, Коннор чувст­вует спиной вибрацию, порожденную колеса­ми проезжающих внизу машин, и представляет себя частью конструкции. Ему кажется, что дрожь пульсирует в его венах, что он слился с колоссальной металлической опорой за спи­ной. Мальчик здесь не в первый раз — раньше он всегда прятался между балками, убежав из дому после ссоры с родителями. Тогда ему каза­лось, что нервы на пределе и дальше уже неку­да, но, лишь узнав о том, что ему предстоит, он понял, что ссоры с отцом и матерью были дет­ским лепетом. Да и ссориться, по правде гово­ря, уже не из-за чего. Родители подписали ор­дер — дело сделано.

— Надо бежать, — говорит Арианна. — Меня тоже все достало. Школа, семья, все. Я бы с удо­ вольствием ушла в самоволку и даже ни разу не оглянулась бы.

Коннору идея нравится. Но податься в бега в одиночку он бы не решился. Страшно вот так все бросить. Конечно, в школе он старается выглядеть крутым, взрослым и даже плохим парнем, но бежать, жить одному? Коннор не уверен, что у него хватит смелости. Но если с ним пойдет Арианна, тогда другое дело. Вдво­ем не так страшно.