Эта история произошла незадолго до того, как в семействе Робийяр случился скандал, пробудивший у обывателей интерес к генеалогическим древам всех знатных родов Юга Американских Штатов. Эллин Робийяр, будущая мать великолепной Скарлетт О'Хара, стала жертвой сердечного заговора: она познала любовь и похоронила свое чувство, ее обманули и запугали. Она могла перестать интересоваться жизнью, тем не менее она выдержала. Ее будущий супруг Джеральд О'Хара появился на Юге спустя тринадцать лет после ее рождения, но еще должен был пройти почти год до их встречи и два — до рождения их первой дочери — Скарлетт.

Эллин Робийяр жила в доме своего отца Пьера. Дом этот был самый преуспевающий в Саванне. Он находился на побережье океана, в двадцати милях от города, и это поместье слыло самым доходным в тех краях. Пьер Робийяр мог бы не жаловаться на жизнь. Он был французом, а французская кровь для тех краев — как золото в генах.

Пьер Робийяр приехал из Европы вместе со своей сестрой Кэролайн, которая была беременна. Сестра похоронила мужа еще в Старом Свете и в Новый приехала лечить сердечные раны. У нее родился мальчик, которого назвали Филиппом. Пьер Робийяр был очень счастлив. Соседи рассказывали, что он бегал по улицам и кричал: «Моя сестра родила, моя сестра родила!»

Затем в городе случился страшный мор. Чума унесла половину жителей, но семейства Робийяр не тронула.

Появление молодой красивой женщины заметили все холостые мужчины Саванны. К сестре Пьера Робийяра потянулись сваты. Но гордая женщина хранила память о муже и была неприступна. Она горько улыбалась и отвечала, что сердце ее не стало свободным. Многие видные женихи Саванны и других крупных городов побережья перебывали у мисс Робийяр. Все было напрасно. Шли годы. Одиночество Пьера бросалось в глаза и становилось предметом пересудов. Наконец настал день, когда Пьер Робийяр, взяв сестру и ее сына, покинул город. Он уезжал на рассвете и, поднявшись на высокий холм, откуда все было видно как на ладони — каждая улочка того города, по которым он столько раз вышагивал, — трижды плюнул через плечо и не оглянулся. А сестра посмотрела, вздохнула и сказала:

— Как хорошо. Мы покидаем место сплетен и зла.

Пьер Робийяр поселился в полном уединении — в загородном доме, который он назвал «Страшный суд». Почти год соседи не имели о нем никаких известий, его самого иногда видели во дворе усадьбы. Его племянник практически не показывался, а сестра, та и вовсе исчезла. Стали подозревать самое ужасное — уж не убийство ли? И вдруг всеобщее удивление: Пьер Робийяр женится. Это было как гром среди ясного неба. Сразу открылась тайна затворничества. Мнительный Пьер боялся чумы, что еще бродила в той округе, его сестра весь год прохворала неизвестно чем, естественно, что маленький мальчик при такой ситуации сделался пленником карантина.

Пьер женился на дочери своего полкового приятеля, с которым они вместе сражались против правительства мексиканских штатов. Приятеля звали Джек Харвей — и он владел самым крупным банком в штате Джорджия. Дочь его, Сьюлин, была бледной девицей, отличалась чрезмерной набожностью, что характерно для старых дев.

Соседи с удовольствием помчались на свадьбу двух заметных людей штата. Пьер и Сьюлин казались верхом совершенства меж всеми брачными парами того года. Благословенный день, когда любопытные соседи наконец смогли проникнуть в дом затворника Робийяра, настал.

Первой, кого гости лицезрели, была красавица Кэролайн. Она встречала приглашенных на крыльце и провожала в гостиную.

Соседи с воображением были разочарованы — они ожидали увидеть замученную сестру Пьера, которому опротивела необходимость жить в одном доме с женщиной да ее ребенком, который, хм, вероятно, не имел законного отца. Короче, все ожидали холодной ярости хозяина по отношению к его сестре, но ничего грозящего убийством не обнаружили.

Пьер Робийяр стал мужем Сьюлин Харвей. Их брак, поначалу вызвавший такое радостное оживление, вскоре принес горькие плоды. Сьюлин оказалась бесплодной. Пьер нервничал. В глазах соседей они выглядели, как ощипанный петух и чахлая курица. Мужчины молча ухмылялись в спину Пьеру, если ему случалось выиграть в покер приличную сумму. Для мужчины-южанина, который видит в своих детях богоизбранное племя, не иметь потомства значило не иметь печати этого богоизбранничества.

Сьюлин пыталась лечиться как могла. Она обращалась к разным знахарям и едва не отдала богу душу. Но, слава богу, все обошлось. Она наконец забеременела. Доктор Мид — основатель целой династии врачей Мидов, которые на протяжении следующих полутораста лет лечили жителей этого штата, оказался кудесником.

Пьер был счастлив. Только вот сестра его Кэролайн грустила. Но кого это могло волновать — уныние бесправной женщины?

Вскоре семейство Пьера стало приумножаться. Только не повезло достойному мужу с первенцем — у него родилась девочка. В этом видели недостаток мужественности: французский аристократ — известно, неженка.

Затем бог смилостивился еще раз — но вновь появилась девочка. Ее нарекли Евлалия. Третья тоже была леди. Ее назвали Полин. Как уважающий себя мужчина Пьер должен был застрелиться — ведь ни одного сына. Но это больше трогало чувства соседей. Сам мистер Робийяр ходил веселый, и по крайней мере за его спиной уже не рождалось кривых ухмылок, когда он выигрывал крупную сумму. Его дом стал похож на детский сад: мальчик Филипп, сын сестры, старшая Эллин и две младшие девочки.

Дом был — как будто сама гармония. Вот только Сьюлин невзлюбила сестру Пьера. Спроси ее почему, она бы и не ответила. Может быть, потому, что у Кэролайн был мальчик, у Сьюлин же лишь девочки. Черт